Роботы утренней зари [ Сборник] - Айзек Азимов

— А сколько времени мы будем в пути?

— Около часу. Не беспокойтесь, самолет изолирован от внешней среды.

Бейли снова почувствовал недовольство. Его почему-то раздражали заботы о нем, как будто он был беспомощным ребенком. Его также раздражали безупречные обороты речи Дэниела. Бейли с любопытством взглянул на него. У Дэниела была чудесная кожа, с бронзовым отливом, покрытая золотистым пушком, выглядевшим особенно по-человечески. Поразительной была его мускулатура. Мускулы двигались под кожей столь реалистично, что казалось, это живой человек из плоти и крови, великолепное творение природы. Однако Бейли знал, что под этой превосходной кожей находятся не нервы и сухожилия, а металл и механизмы. Его грудь можно раскрыть и произвести необходимый ремонт аппаратуры. Он знал, что в черепе робота помещен позитронный мозг. Превосходный, но все же позитронный. Интересно, что в этом чуде техники могло бы выдать его происхождение? Скажем, для опытного глаза роботехника. Трудно сказать… Разве только чересчур правильная речь? Или поведение без эмоций? Или, может быть, слишком высокая степень совершенства его человеческого облика? Бейли тряхнул головой — не стоит терять время на бесплодные размышления.

— Давайте поговорим о Солярии, Дэниел, — как велика эта планета? — обратился он к роботу, когда они заняли свои места в герметически закрытой кабине самолета.

— В диаметре — девять тысяч пятьсот миль, — немедленно последовал ответ. — Из трех ближних к Земле планет Солярия самая большая и единственная обитаемая. По климату и атмосфере очень сходна с Землей. Но количество плодородной почвы значительно больше, чем на Земле. Зато по минеральным богатствам Солярия намного беднее Земли и ее ресурсы почти исчерпаны. Планета легко может прокормить свое население, а широкое использование труда роботов и их экспорт позволяют поддерживать весьма высокий стандарт жизни.

— А как велико население Солярии?

— Двадцать тысяч человек.

Бейли мягко переспросил:

— Вы хотите сказать, двадцать миллионов, Дэниел?

— Двадцать тысяч человек, коллега Илайдж, — спокойно повторил робот.

— Разве Солярия заселена недавно?

— Планета заселена около трехсот лет назад, и более двух веков она независима. Что же касается населения, то оно умышленно поддерживается на уровне двадцати тысяч. Эту цифру соляриане считают оптимальной.

— Какую часть планеты занимают эти двадцать тысяч?

— Всю ее плодородную часть. На планете имеется также двадцать миллионов функционирующих роботов, коллега Илайдж.

— О, дьявол! — воскликнул Бейли, не в силах подавить свое изумление. — Это значит, что на каждого жителя приходится тысяча роботов?

— Да, именно так. Это рекордной соотношение даже по сравнению с другими Внешними Мирами, коллега Илайдж. Следующей идет Аврора. Там соотношение пятьдесят к одному.

— Для чего солярианам столько роботов?

— Роботы используются на полях, в шахтах… заняты выработкой энергии и всех видов изделий.

Двадцать миллионов роботов!.. Голова Бейли слегка кружилась. Горсточка людей и миллионы человекоподобных машин… Он вспомнил разговор со своим шефом об опасности, угрожавшей Земле. Этот разговор сейчас казался слегка нереальным, но все же Бейли отлично помнил его. Бейли всю свою жизнь был человеком долга. Его долг на планете Солярия состоял в том, чтобы слышать и видеть. Да, открытое пространство страшило его, но он должен работать в любых условиях и не посрамить родную планету. Бейли взглянул на закрытый иллюминатор.

— Эта штука открывается?

— Прошу прощения, коллега Илайдж, но я не вполне понял смысл ваших слов, — медленно ответил Дэниел.

Я спрашиваю, можно ли открыть этот люк? — нетерпеливо повторил Бейли, — можно ли увидеть… открытое небо…

— Да, безусловно.

— В таком случае, сделайте это, Дэниел.

— Я весьма сожалею, но я не могу допустить этого, коллега Илайдж.

Бейли изумленно взглянул на Дэниела.

— Послушайте-ка, робот Дэниел Оливо, — подчеркнуто медленно произнес он, — я приказываю вам немедленно открыть иллюминатор, слышите?

«Машина обязана повиноваться человеку, — подумал он, — как бы она ни походила на человека».

Но Дэниел не сдвинулся с места.

— Я должен объяснить вам следующее, коллега Илайдж, — сказал он. — В первую очередь, на мне лежит обязанность оберегать вас от всякого ущерба. Согласно инструкции, полученной от моих господ, а также согласно собственному опыту, Я знаю, что вы не сможете перенести вид открытого пространства.

Бейли почувствовал, как кровь прилила к его лицу, но он хорошо понимал полную бесполезность своего негодования. Робот есть робот. А Первый Закон роботехники гласит: «Робот ни при каких обстоятельствах не смеет делать ничего, что может причинить вред человеческому существу, а также своей пассивностью допустить, чтобы человеческому существу был причинен какой-либо вред». Конечно, робот обязан повиноваться приказу, но подчиняться приказам было Вторым Законом роботехники, который гласил: «Робот обязан точно и быстро повиноваться приказам, полученным от человеческих существ, за исключением тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону».

Поэтому Бейли подавил гнев и постарался как мог спокойнее сказать:

— Мне кажется, Дэниел, что я смогу вынести вид открытого пространства в течение некоторого времени.

— Не сможете, коллега Илайдж, — возразил робот.

— Разрешите мне самому решать такие вопросы, Дэниел.

— если это приказ, коллега Илайдж, то я не подчинюсь ему и помешаю вам открыть иллюминатор.

Бейли откинулся на мягкую спинку кресла и задумался. Физическая мощь Дэниела раз в сто превышает его силу. Правда, Бейли мог бы воспользоваться пистолетом. Но что это даст ему, кроме краткого, пусть приятного ощущения силы. Опасности уничтожения для робота не существовало. Самосохранение составляло содержание Третьего Закона, который гласил: «Робот обязан защищать себя от любых повреждений, только если подобные действия не противоречат Первому и Второму Законам». А кроме того, Бейли не хотел уничтожить или повредить Дэниела, отнюдь не хотел.

— Спросите у пилота, скоро ли мы прибудем, — устало сказал Бейли.

— Сейчас узнаю, коллега Илайдж. — С этими словами робот наклонился вперед и нажал кнопку. Отворилось окошко кабины пилота.

В ту же секунду Бейли быстро наклонился вперед и закричал:

— Пилот, откройте иллюминатор пассажирской кабины!

Бейли быстро нажал кнопку, и окошко закрылось. Человеческая рука не отпускала кнопку. Слегка задыхаясь, Бейли глядел на Дэниела. Тот не двигался. Было такое впечатление, как будто нарушилось какое-то равновесие в извилинах его позитронного мозга. Но, видимо, мозг быстро приспособился к новой ситуации. Рука робота потянулась к кнопке.